— Какова она, жизнь после футбола?
— Жизнь кипит. Вернулся в бизнес, работы достаточно, развиваем новые направления, в Любогорье Новгородской области сделали веревочный парк, планируем строить дома, футбольное поле. От футбола не отошел — по-прежнему беспокоят зарубежные агенты, которые не в курсе перемен в моей жизни, приходят специализированные футбольные новости в социальных сетях, кто-то интересуется моим мнением о молодых игроках, уходящих из «Зенита» или, напротив, приходящих в клуб, смотрю матчи — словом, в курсе всех дел.
— Сохраняются ли деловые и личные контакты с бывшими и нынешними зенитовцами?
— Только с теми, с кем они были сформированы. Продолжаем сотрудничать с «Зенитом» по вопросам недвижимости, только сейчас больше с волейбольным и баскетбольным клубом. Всегда стараюсь помогать ребятам.
— Как отреагируете, если с просьбой по недвижимости позвонит Артем Дзюба?
— Это самый маловероятный звонок! А вообще в период пандемии мы нескольким футболистам «Зенита» подыскивали варианты с арендами загородных домов. Не скажу, что активность была высокая, но коммуникации сохраняются.
— Александр Кокорин не просил продать свой участок в Ленинградской области?
— Нет. У нас с Сашей хорошие отношения, и если ему что-то понадобится, уверен, он обязательно ко мне обратится.
— Официально вы покинули «Зенит» 31 мая после истечения контракта. Предлагал ли петербургский клуб продлить соглашение?
— Предложение было, но не того характера, ради чего я приходил работать, не позволяло мне оказывать сильного влияния на жизнь клуба, не подразумевало моего глобального погружения в дела «Зенита» и влиять на развитие клуба с позиции моего опыта, видения ситуации, связей. Обсуждаемый при подписании первого контракта потенциал занять в перспективе более серьезную должность в структуре клуба меня существенно мотивировал, в глобальном плане я реально представлял, какую пользу мог бы принести «Зениту», а вот в предложенном мне ограниченном формате себя не видел.
— Уточню еще раз: «Зенит» делал вам предложение о продлении сотрудничества?
— Да, зимой, но, повторюсь, речь шла о существенном сужении моего функционала, что удовлетворить меня не могло.
— Есть версия, что ваше расставание с «Зенитом» напрямую связано с уходом из клуба Сергея Фурсенко.
— Сказалась совокупность факторов, одним из которых стал и названный вами. В этом ничего удивительного нет: новое руководство, пришедшее в клуб со своими взглядами на развитие, по какой-то причине посчитало, что либо я не оправдал ожиданий, либо предыдущая команда должна уходить вместе. Да, мне предлагали определенное направление работы, но, повторюсь, я отказался, в других же сферах деятельности меня не видел сам клуб. Считаю, что я провел большую работу. Много времени ушло на изучение структуры «Зенита», я вник, где и что необходимо подправить, оптимизировать. Некоторые идеи реализовать удалось, другие по разным причинам осуществить не успел. Мои два с половиной года в «Зените» можно разделить на два этапа: на первом еще можно было осуществить глобальные перемены, хотя много времени уходило на решение оперативных задач: поиск новых футболистов, оптимизация финансовой нагрузки, аренды. Существенные изменения могли быть сделаны только в том случае, если был бы организован целостный подход к структуре молодежного футбола: поиск молодых футболистов, комплектование Академии, подписание контрактов с самыми талантливыми игроками, трудоустройство ребят, пересидевших в «Зените-2» и не имеющих перспектив в главной команде. Только если видишь эту картину в целом, можно планировать, какие игроки необходимы основному составу по позициям и модельным характеристикам. Игрокам, переходящим из Академии в молодежную команду и «Зенит-2», которые по уровню тренированности, знаниям, пониманию философии и психологии не подходят главной команде, за два года очень трудно проделать путь из молодежного футбола и ПФЛ к премьер-лиге. Сейчас, когда «Зенит» доминирует в России и строит большие планы в Лиге чемпионов, этот путь проделать еще сложнее, чем раньше, однако частичный успех достигнут: Прохин, Шамкин, Мусаев, Одоевский получили возможность интегрироваться в основу и набираться опыта на более высоком уровне. Моей основной идеей было управленческое объединение Академии, молодежного состава и «Зенита-2» в единый вертикальный блок, что, в принципе, клуб сейчас и сделал, пригласив Андрея Сергеевича Аршавина. Рад, что мои мысли оказались востребованы.
— Аршавина брали на вашу должность или у него будет иной круг ответственности?
— По сути, это моя должность, но с расширенным функционалом — Андрей Сергеевич будет управлять целостной структурой: Академия, «Зенит-м» и «Зенит-2».
— Встречались с Аршавиным перед его назначением?
— Да, причем несколько раз. Я не то чтобы передавал дела: Андрей Сергеевич постепенно входил в процесс, спрашивал, как и в каком формате необходимо работать с игроками, вникал в нюансы управленческой деятельности. Я поделился своим опытом, но насколько он будет востребован Аршавиным, сказать не возьмусь. В целом мы хорошо поговорили, искренне желаю Андрею успехов и удачи.
— «Зенит» декларирует задачу воспитания собственных игроков, в концовке прошлого сезона на поле выходили шесть футболистов из структуры «Зенита», однако в поединке с ЦСКА вместо Прохина играл непрофильный центральный защитник Дуглас Сантос. Слова расходятся с делом?
— Давайте рассуждать объективно: в матче такого накала риски очень велики, возможная потеря очков из-за индивидуальных ошибок повлияла бы не столько на команду, сколько на самого Прохина. Молодого игрока надо интегрировать в состав постепенно. Да, молодым футболистам сложно проявить себя в «Зените», им дают немного игрового времени, ответственность велика, планка поднята очень высоко, но Семака прекрасно понимаю и поддерживаю: молодежь лучше выпускать на замену, чем рисковать в течение всех 90 минут. Да и по тренировкам, ментальности, элементарному уровню мастерства главный тренер приходит к выводу, что доверить место в основе целесообразнее более опытному игроку. Но то, что шестеро футболистов из структуры «Зенита» уже играли в основном составе, — не только хороший показатель, но и отличная мотивация выпускникам Академии, «Зенита-м» и «Зенита-2». Ребята на этом примере видят, что и у них может быть шанс, а менеджеры клуба имеют дополнительные бонусы при переговорах с молодыми футболистами из других регионов. Раньше своими молодыми воспитанниками бравировали ЦСКА, «Спартак» и «Краснодар», теперь же подобный козырь появился и у «Зенита».
— Вы говорили о двух этапах своей деятельности в «Зените». На втором, насколько я понимаю, вы полностью сконцентрировались на работе с молодежным составом и «Зенитом-2», верно?
— Да.
— Меня не покидает ощущение, что был бы жив спортивный директор клуба Константин Сергеевич Сарсания, вектор развития «Зенита» принял бы совсем иной оборот.
— Бесспорно, смерть Константина Сергеевича существенно повлияла на «Зенит». Но и Манчини, и клуб смогли достойно выйти из ситуации, хотя в 2017 году ожидаемых результатов не удалось достичь в том числе и по этой причине.
— Вам на рубеже веков удалось пройти путь от выпускника «Смены» до основного состава «Зенита» всего за три года. При этом и ошибки вы совершали, и антропометрические данные были невыдающимися, и конкуренты сильны. Что помогло вам не упустить шанс?
— Может быть, потому, что очень хотел? Может, потому, что очень много трудился? Возможно, сказался тот факт, что я был собственным воспитанником, сочетал качества философии коренного ленинградца-петербуржца, был восприимчив к критике и психологически устойчив к стрессу, умел анализировать ошибки. Меня отлично подготовил Владимир Павлович Савин и другие наставники «Смены», я был обучаем и адаптировался к требованиям каждого главного тренера «Зенита». Юрий Андреевич Морозов просил меня играть высоко, страховать защитников, не думая о возможных ошибках. Дик Адвокат требовал выбивать мяч на конкретного игрока, вводить мяч в игру как можно быстрее, чтобы поддерживать высокий темп игры. Лучано Спаллетти хотел, чтобы я разыгрывал мяч от ворот, играл в короткий и средний пас. До него я этого не делал, совершал результативные ошибки, но в целом научился играть и в такой манере. Всегда ценились в коллективе уровень общения, завоевания авторитета, человеческие качества.
— Как складывались ваши отношения с конкурентами — Дмитрием Бородиным, Камилом Чонтофальски, Юрием Жевновым и Юрием Лодыгиным?
— Даже в жесткой конкуренции мы оставались людьми, спокойно общались, с кем-то даже дружили, хотя каждый из нас понимал, что один из двух вратарей забирает основной кусок хлеба.
— Морозов никогда не объяснял вам причину замены Бородина в перерыве матча «Ротор» — «Зенит» в марте 2001 года?
— Даже я не понял этой замены. Когда тренер Сергей Приходько сказал мне готовиться к выходу на поле во втором тайме, я удивленно переспросил: «В чем проблема? Счет 0:0». «Это решение тренера», — ответили мне. Впоследствии, как я понял, Юрий Андреевич рассчитывал получить от Димы больше игры на выходах, когда он прерывал бы передачи в штрафную. По убеждениям Морозова, в этом компоненте Бородин был сильнее, поэтому ставка в первом матче сезона была сделана на него.
— Что сказал вам Юрий Андреевич после финального свистка в домашнем поединке с «Локомотивом» в 2001 году, когда вы выбежали за мячом чуть ли не к центру поля?
— «Молодец! Вот что нужно!» (Смеется). Самое удивительное в том, что мы сразу же чуть не забили гол. Пока железнодорожники махали руками, Саша Спивак прорвался по левому флангу и сделал пас Горшкову. Если бы не кочковатое поле «Петровского», помешавшее ему замкнуть прострел, попадание мяча в мою голову могло позволить мне стать автором результативной передачи! (Улыбается.)
— Иными словами, вы, а не немец Нойер, стали первооткрывателем столь высокой игры вратаря!
— Нет, нет, наверно, им стал мэтр нашего футбола Юрий Андреевич Морозов, первым из тренеров требовавший такой игры от вратарей.
— Вы всю карьеру провели в «Зените», но признайтесь — сколько раз вы были близки к уходу из родного клуба?
— Два с половиной, может, три.
— Два с половиной?
— Сейчас объясню. В 2006 году, когда я в определенный период проиграл конкуренцию Чонтофальски, мои намерения были не столь явными, поэтому и считаю за полраза. А так 2002 и 2013 годы.
— Помню, как-то на медосмотр вы пришли в красной одежде, как бы намекая на возможный переход в «Спартак».
— Да, было прикольно, но тогда о переходе в «Спартак» речи не было. Разговор о «Спартаке» был в 2000 году.
— Сейчас не сожалеете, что два-три сезона не доиграли?
— Не жалею. Во-первых, Юра Лодыгин поиграл, а во-вторых, в целом у меня получилась успешная карьера. С «Зенитом» мы добились хороших результатов, а успех в Кубке УЕФА «Зенит» не может повторить даже с учетом нынешних возможностей. Единственное, о чем я сожалею, что не смог провести те десять матчей, чтобы побить рекорд Анатолия Викторовича Давыдова.
— Так что мешает добрать эти матчи сейчас? Вам всего 41 год, вполне можете составить конкуренцию Андрею Луневу и Михаилу Кержакову!
— Хорошая идея! Я постоянно бегаю, занимаюсь боксом, плаваю, работаю на тренажерах, играю в большой и маленький теннис. Нагрузка в радость, это помогает поддерживать высокий жизненный тонус, но положа руку на сердце стоит признать: вернуться на прежний уровень было бы очень тяжело в первую очередь из-за некоторых хронических травм.
— Вы легенда «Зенита», человек, выигравший все возможные трофеи и приносивший пользу клубу уже в должности спортивного менеджера. Очень бы хотелось, чтобы вы опровергли утверждение, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Возвращайтесь, Вячеслав Александрович!
— Я никогда не говорил «нет», готов повторить: если понадоблюсь «Зениту» в качестве, которое устроило бы обе стороны, всегда приду на помощь. Мне смотреть на себя в зеркало по итогам двух с половиной лет совершенно не стыдно. Я честен перед собой и перед клубом, могу с уверенностью утверждать, что делал все для «Зенита» и ради «Зенита». Ситуаций, когда мне приходилось переступать через собственные амбиции, за это время возникало достаточно. Признаюсь, я не очень гибок, но как футболист и человек с огромным жизненным опытом, имею собственное видение всех ситуаций, четко понимаю, в чем я силен и где могу принести пользу. Не хочу себя перехваливать, но запас знаний и умений для деятельности в спортивном департаменте у меня есть. По прошествии двух с половиной лет в «Зените» я стал еще сильнее в плане опыта, понимания психологии людей, нюансов переговорных процессов. Словом, я всегда открыт для «Зенита». И так же уверенно могу сказать, что никогда не буду работать в других клубах. Я предан «Зениту», все и всегда старался делать на благо «Зенита». Вернуться? Почему нет? Возможно, обстоятельства сложатся так, что мое присутствие вновь будет полезно петербургскому клубу.
— Можно ли называть нынешний чемпионат турниром одной команды?
— Мы видим, насколько неровно играют «Спартак», «Локомотив». Нет запаса прочности у «Краснодара», поэтому даже на основании игры «Зенит» — ЦСКА, при всем уважении к армейцам, проведшим качественный матч, «Зенит» выглядит сильнее. Я не знаю, что должно произойти, чтобы «Зенит» не стал в этом сезоне чемпионом России. Наверно, помешать могут лишь новая волна коронавируса, конфликты или глобальные финансовые проблемы. Надеюсь, не случится ни первого, ни второго, ни третьего.
— Мерить силу «Зенита» мы будем по Лиге чемпионов. Права на ошибку в Европе больше нет?
— А была ли ошибка в прошлом сезоне? «Лион» и «Лейпциг» дошли до полуфинала, и кто сейчас скажет, что у «Зенита» была слабая группа? В Лиге чемпионов нет слабых команд, жеребьевка оказывает непосредственное влияние на турнирную судьбу каждого клуба, в том числе «Зенита». Даже не имеющие громких имен европейские клубы составят «Зениту» серьезную конкуренцию. Они обучены, амбициозны и прекрасно понимают, что победы позволяют пополнять их клубный бюджет.
— Какая у вас самая актуальная мечта на данном жизненном этапе?
— Мы часто дискутируем на эту тему с супругой и приходим к выводу, что наши мечты больше похожи на цели — будь то работа, семья или материальные блага, например, приобретение лодки для катания и удовольствия. Завоевание доли рынка, продвижение бренда, реализация самых смелых проектов — все эти задачи вызывают у нас позитивное настроение. Если же говорить о мечте в общепринятом смысле этого слова, то я, зная собственный потенциал, стремлюсь к дальнейшей самореализации. У меня интересная, насыщенная жизнь, у меня нет особых потребностей, благодаря моим осознанным действиям в конце карьеры уровень жизни моей семьи после ухода из спорта не упал — словом, все хорошо. Но я постоянно нахожусь в поиске, поэтому хочется чего-то творческого, захватывающего, будоражившего воображение, того, от чего я не смог бы заснуть и ради чего каждое утро я бы, как ошпаренный, вскакивал с кровати!
Источник: