В Японии меняется премьер-министр. Из-за обострившейся хронической болезни со своего поста уходит Синдзо Абэ. Человек во всех смыслах примечательный – начиная с того, что Абэ уже вошел в историю как политик, дольше всего занимавший пост главы Кабмина (с 2006 по 2007 и с 2012 по настоящее время). Однако даже этого долгого правления не хватило для того, чтобы реализовать задачи, которые Абэ считал приоритетными: решение проблем с КНДР, укрепление позиций Японии в рамках нового расклада сил в Восточной Азии, потепление отношений с Москвой, изменение конституции и т.п. Уходящий премьер отметил: он сожалеет, что ему пришлось «уйти в работы до выполнения поставленных целей».
Не исключено, что эти цели в итоге будут достигнуты. Японские власти могут попытаться «продолжить политику Абэ без Абэ» — например, если пост премьера займет Ёсихидэ Суга. Да, изменятся методы. Внешняя политика будет более мягкой (если следующим премьером станет бывший глава МИД Фумио Кисида) или жесткой (в случае прихода бывшего главы Минобороны Сигэру Исибы). Однако цели, которые ставил Абэ, являются не какой-то его персональной хотелкой (или, если речь идет об отношениях с Россией, не только хотелкой) – они соответствуют национальным интересам японского государства. В какой-то степени являются даже жизненно необходимыми для его процветания и выживания.
Без Штатов никуда
Если говорить о российских интересах, то для Москвы имеет значение то, как преемник Абэ будет реализовывать задачи в трех ключевых сферах: отношения с Соединенными Штатами, изменения в Конституции и Курильском вопросе.
При Синдзо Абэ японо-американские отношения были во всех отношениях на высоте. Прежде всего, из-за правильного поведения японского премьера. Абэ сразу понял, как нужно общаться с Трампом – не участвовал ни в каких союзных фрондах, не ставил под сомнение лидерство и величие американского коллеги, да и вообще был первым иностранным лидером, который нанес визит Трампу после победы того на президентских выборах 2016 года. И это уважение Абэ подкреплял деньгами – исправно закупал американское оружие. Собственно, поэтому Синдзо Абэ был одним из немногих иностранных коллег Трампа, которые смогли найти общий язык хозяином Белого дома. Трамп уважал и ценил Абэ, понимал важность такой вот верной Японии в обостряющемся американо-китайском противостоянии – отчасти поэтому даже закрыл глаза на то, что японские премьер по финансовым причинам недавно отказался от планируемой закупки наземного сегмента американских ПРО.
Продолжит ли следующий японский премьер поддерживать «особые отношения» с США? Скорее всего, да. Во-первых, потому, что это нужно самой Японии. В Токио очень опасаются роста Китая и понимают, что этот рост представляет серьезную угрозу для Страны Восходящего Солнца. Не только с точки зрения борьбы за сферу влияния или экономической конкуренции в регионе, но и в плане прямого японо-китайского военного конфликта. Напомним, что у КНР и Японии есть спорные территории – находящиеся под контролем Японии острова Сэнкаку, которые китайцы называют Дяоюйтай. Сдержать Китай самостоятельно японцы не могут, поэтому им необходим союз с американцами. Во-вторых, союз необходим и самим Штатам, которые провозгласили курс на глобальный конфликт с КНР. Этот курс не является хотелкой Трампа или его предвыборным ходом – в США существует антикитайский консенсус внутри элиты, и тот же Джо Байден обвиняет соперника в том, что тот как раз слишком мало делает для сдерживания Китая.
Война и острова
В рамках общего курса на сдерживание Китая Япония может пойти на изменение конституции – удаление из нее пацифистских положений. Премьер-министр Синдзо Абэ искренне считал, что эти положения не просто устарели, но и унизительны для страны, поскольку сохраняют ее ущербным в политическом смысле государством. И так думало множество других японцев. Для России изменение конституции (то есть, по факту, милитаризация Японии) имеет и плюсы, и минусы. Из плюсов – усиление регионального противника Китая, а значит повышение ценности хороших отношений с Россией в китайских глазах. Из минусов – риски восстановления вместе с милитаризацией и японского милитаризма. У японцев (благодаря специфике их культуры) сформировались очень специфичные взгляды на другие нации – их считают людьми второго сорта. И если Япония снова будет мощным государством, одной из ключевых в военном плане держав Тихого океана, то это чревато резким повышением уровня конфликтности. Не говоря уже о том, что ряд противников Японии – та же Южная Корея – начнет милитаризироваться и даже стремиться к обладанию ядерного оружия.
Именно поэтому подобные изменения конституции маловероятны – на это пути стоят американцы, а также, вероятно, отсутствие в Японии решительного лидера, способного совершить столь неоднозначный шаг. Даже у Абэ – при всех его способностях – не хватало решимости, что же говорить о будущих премьерах? Напомним, что в «междуабье» — то есть с момента ухода Синдзо Абэ в 2007 и возвращение его на пост главы Кабмина в 2012 – в Японии сменилось 5 премьер-министров. И сейчас аналитики ожидают такую же чехарду, поскольку возможные сменщики не обладают абсолютным авторитетом внутри Либерально-Демократической партии (которая состоит из различных группировок, и премьер обязан выстраивать свою политическую линию на основе консенсуса между этими группировками).
Отсутствие решимости и политической воли японского лидера делает невозможным продвижение по самому, пожалуй, важному для России вопросу – Курильскому. Под «продвижением» тут имеется в виду единственно возможный сценарий – признание японцами российского суверенитета над островами в обмен на получение каких-то плюшек (особые условия для экономической деятельности и т.п.). Японцам это признание нужно было для того, чтобы а) убрать болезненный и деструктивный вопрос «Северных территорий» из национальной повестки, и б) снять внутреннее препятствие для активизации сотрудничества с Россией и хоть как-то сбалансировать китайское влияние в российских коридорах власти. Проблема в том, что прагматичный шаг может означать для японского премьера конец политической карьеры – значительная часть населения, в которую десятилетиями вбивали мысль о японских правах на «Северные Территории», обвинит главу правительства в позорной сдаче. Именно поэтому на весах у японских лидеров собственные амбиции всегда перевешивали государственную необходимость, и они не хотели решать вопрос. В случае с Абэ был все-таки шанс, что перевесит другая сторона – ведь на ней вместе с государственной необходимостью стоял личный долг. Отец Синдзо Абэ – Синтаро Абэ – вплоть до своей смерти занимался курильским вопросам, и сын очень хотел закончить дело папы. Какие-то шаги в этом направлении были сделаны – возникало впечатление, что Синдзо Абэ постепенно готовит японское общество к мысли о том, что острова придется «отдать». Однако с его уходом шаги, скорее всего, прекратятся, и для нового премьера расклад на весах будет традиционным.
Источник: