О чем только думали? Петербург – город с осанкой аристократа, острым чувством достоинства и чести. Для столицы империи, державы – самые правильные характеристики. С другой стороны – город революций, непокорный, нарушающий правила, выламывающийся из рамок…
Таким он остается до сих пор. Подтверждение тому – работы художников, живущих здесь, отравленных местным воздухом. Их можно увидеть, например, в Мраморном дворце, на выставке «Поколение тридцатилетних в современном русском искусстве». Посетителям предлагают взглянуть на город и весь мир глазами миллениалов – тех, кто родился в 80-90-х годах прошлого столетия. Начал свою жизнь в суровой реальности, но плавно перекочевал в виртуальность. В детстве учился вышивать и выжигать по дереву, а потом выяснил, что искусство – дело не только рук, но и искусственного интеллекта.
На выставке целый зал отведен проекту Егора Крафта, обучившего тот самый искусственный интеллект воссоздавать утраченные фрагменты античных рельефов и скульптуры. Результат (новые работы из мрамора и полиамида) неоднозначен. Иногда нечеловечески, пугающе точен (не зря греческие архитекторы намеренно вносили в самый строгий ордер поправку – неправильность, способную вдохнуть жизнь в идеал). Иногда – парадоксален, откровенно смешон (лишние ноги, образовавшиеся у лошади). Алгоритмический анализ неожиданно порождает абсурд. Пользу, прочность и красоту вытесняет игра.
«Каллиграфию называли искусством красивого письма. Разрушая стандарты красоты, мы меняем представление о том, что есть каллиграфия и какая у нее функция», – так написал Покрас Лампас золотыми буквами на специально выстроенной в одном из залов Мраморного дворца черной стене. Это музейная версия стрит-арта. История про то, что в Петербурге классическая архитектура отлично уживается с актуальным искусством, Запад с Востоком, каллиграфия – с граффити.
Художники, работы которых собраны на этой выставке, не похожи друг на друга. Они работают в разных материалах и техниках, вдохновляются абсолютно разными темами. Что их объединяет? Это поколение людей, поверивших в то, что наши внутренние миры смыкаются с реальностью и границы между ними условны. Собственно, так всегда и было в Петербурге.
Источник: