Машину Галина Яковлева водит аккуратно. На FIAT-фургоне, а он размером не меньше «Газели», уверенно рулит через запруженный машинами двор. Жалуется, что до сих пор не научилась контролировать скорость. «Есть у меня примета: коли я подъезжаю к светофору, и там начал мигать зеленый, то я не еду прямо, а сворачиваю. Адресов, где нужна помощь, у меня много, можно ехать в любом направлении. Другая примета: поможешь ты – обязательно помогут тебе».
РЕПРОДУКТОР ГОВОРИЛ ПРО ПОБЕДУ
В 1942 году в детском саду на Васильевском, в который она тогда ходила, вдруг объявили тревогу. Налет это был или обстрел, сейчас уже никто не помнит. Но малышей не успевали спрятать в бомбоубежище, и они забрались в трубы, которые были свалены посреди двора. Грохнул взрыв, отозвался в трубах громовым эхом… Две старшие девочки оглохли, а те, что еще не научились разговаривать, еще и онемели. «Несколько лет меня потом дразнили и немой, и заикой, и еще по-всякому», – вспоминает Галина Ивановна. К счастью, болезнь оказалась излечимой: сначала вернулся слух, потом и речь.
Она хорошо помнит голодные ленинградские годы: маму-чернорабочую, которая зарабатывала копейки, очереди к булочным, и в них только и разговора было, что у кого-то карточки украли, а у кого-то отобрали. Потерять карточки – это было страшнее бомбежек. А отец маленькой Гали ушел на фронт в первый месяц войны и не вернулся. Она его не помнит.
КОРОНАВИРУС НАУЧИЛ ВСЕХ ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ
Работать Галина Ивановна начала в 17 лет, на прядильно-ниточном комбинате имени Кирова. Несовершеннолетних не брали на полный рабочий день, а на короткие смены были только такие должности, где надо было стоять, а не сидеть. С ногами Галине Ивановне повезло еще меньше, чем со слухом, они болели всегда.
«Сколько себя помню, я всегда работала едва ли не сутками, – рассказывает пенсионерка, уверенно выруливая на проспект. – С пяти утра начинала собирать макулатуру. Днем – извозом, потому что уже была своя машина. Очень плохая. Я из-за машины и попала в волонтеры, почти случайно». Макулатура у Галины Ивановны и сейчас не пропадает. Она делает из старой бумаги очень красивых объемных лебедей, которых можно использовать и как органайзеры, и как вазы для конфет.
В багажнике у нее лежат коробки с печеньем, крупами и бумажными полотенцами. Такой гуманитарной помощью ее одарили накануне несколько продуктовых складов, а теперь нужно было развести ее нуждающимся. Для многих из них приятен не столько пакет с гостинцами, сколько сам визит, ведь сидеть дома скучно, а пообщаться со своей ровесницей, которая по духу все-таки ближе, чем молодые волонтеры, может быть даже интереснее. У нужного подъезда блокадница нагружает тележку коробками и лихо вкатывает на пандус, отмахиваясь от помощи. «К сожалению, молодежь никогда не помогает, – констатирует она. – И про войну мало помнит, так что спасибо тем газетам, которые про нее рассказывают. В то же время я вижу, как повлиял коронавирус на настроение молодых. Они стали серьезнее, научились ценить жизнь».
ОТ ПОДАРКОВ НЕ ОТКАЗЫВАЮСЬ
В благотворительность блокадница попала так. Еще в 1984 году ее как автомобилистку попросили отвезти куда-то ящик с селедкой. Получателем оказался фонд «Вера, Надежда, Любовь». В СССР благотворительность не была развита – во всяком случае, ее не рекламировали. Но этот фонд как-то умудрялся существовать, несмотря на уже начинавшийся тотальный дефицит. Сначала с Галиной Яковлевой расплачивались товаром. Потом она перестала брать деньги. Потом, когда руководительница этого фонда уехала в Германию, открыла свой фонд «Доброта». Без особенных затрат, потому что уже были налажены связи, а машины у пенсионерки были свои. Сейчас у фонда «Доброта» порядка 350 подопечных. Есть и молодые. В основном помогают пенсионерам, но также многодетным семьям.
Довольно часто к фонду обращаются муниципальные депутаты, которым нужно организовать благотворительное мероприятие, например, водную экскурсию. «Я же всех нуждающихся знаю, – поясняет она. – Правда, бывает и так: звонят и говорят: есть 120-местный теплоход, созовите 120 знакомых блокадников. А у меня их и нет столько. А просто инвалиды и бедные люди не годятся. Да и не все блокадники выдержат двухчасовое путешествие. Я кое-как пристраиваю билеты, а потом мне звонят и просят прислать еще 240 человек. Но у меня принцип: от подарков не отказываться. И снова начинаю искать».
Во дворе, где живет Галина Ивановна, запаркованы три фургона с логотипами фонда. Все – рабочие лошадки, без кондиционера и с механическими коробками. Соседи не жалуются, хотя мест во дворе мало. Наша собеседница любит машины с логотипами фирм и, главное, с телефонами: по ним можно позвонить, даже не отвлекаясь от вождения, и спросить, есть ли у организации что-то для благотворительных целей. Это может быть бумага, билеты на концерт, не говоря уж о еде. Всем благотворителям пенсионерка дарит по лебедю. «Петербургскому дневнику» досталось сразу три.
›
Источник: