Гораздо серьезнее оказались психологические испытания: как проводить уроки и родительские собрания, сидя перед пустым монитором, как слышать то, что надо услышать, и не слышать то, чего знать совсем не хочется. На эти вопросы «Петербургскому дневнику» ответил кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики и андрагогики Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования (АППО) Владимир Смольников.
Первое испытание дистанционкой заключалось в том, что не во всех семьях у детей есть свой компьютер и своя отдельная комната. Родители, которые уходили на дистанционку в разное время, не сразу сообразили, что понадобится второй компьютер, а когда подали заявки учителю, оказалось, что юридические документы уже устарели и новой партии ноутбуков не будет.
Потом учителя выяснили, что необходимый объем знаний невозможно дать в ходе дистанционного обучения – хотя бы потому, что зависали все платформы: и «Российская электронная школа», и Uchu.ru. Да и учительские конспекты были рассчитаны на очное обучение, а не на дистант. В сентябре проблема только обострилась, потому что дети, оказывается, растеряли все коммуникативные навыки. Да и учителя тоже. Дети-второклассники ведут себя, как первоклашки, это бросается в глаза.
Отдельно стоит поговорить о родителях: с ними тоже возникло много проблем. Их появление за спиной у ребенка, часто в нижнем белье, было поводом для шуток, хотя учителям шутить совсем не хотелось. Детей явно приучали к расхлябанности: они сидели перед монитором неумытые, с едой. Одна учительница рассказывала мне, как ученик почему-то занимался, сидя на кухне, а бабушка прямо во время урока спрашивала, не хочет ли внучек борща. «Хочу», – сказала учительница, но бабушка шутку не оценила.
Для хорошего учителя урок – всегда немного театр. Не только потому, что учитель – профессия творческая. Главное, что учитель получает от учеников энергетическую подпитку, как актер от аплодисментов. На дистанте он ее практически лишен.
Вот урок заканчивается, но не заканчивается работа. Родители хотят, чтобы учитель был готов к общению в режиме 24/7. Мне говорил один завуч, что до трех ночи он работает как учитель а далее – как администратор. Мало того, когда он рассылал месседжи учителям, многие отвечали сразу, несмотря на глухую ночь. Они тоже бодрствовали. Родители смотрят оценки и требуют объяснений за каждую сниженную оценку, точнее, за каждую запятую, из-за которой она снижена. Приходится открывать учебник, фотографировать правило, отсылать…
При этом сами родители не стремятся проявлять уважение к педагогу. Это видно уже по родительским собраниям, на которых многие даже не открывают лиц. Педагоги жалуются: это не собрание, а какой-то глас вопиющего в пустыне. Я говорю и не знаю, сколько человек меня в данный момент слушают. А по реакции родителей учитель всегда понимает, в каком порядке лучше всего излагать новости и предложения. Теперь он этой реакции не видит. Зато видит, что многие родители настроены агрессивно, потому что им на удаленке приходится делать непривычную работу – тоже работать за учителя и следить за дисциплиной.
Источник: