Ограничения, которые в последние недели вводятся в ряде регионов с целью приостановить распространение коронавируса, заставляют многих экспертов сомневаться в том, что российские власти реализуют какую-то скоординированную стратегию по борьбе с пандемией, как это было весной.
В начале октября представитель ВОЗ в России Мелита Вуйнович призывала приложить усилия, чтобы избежать повторения весенних ограничений. «Длинный локдаун влияет на психику — мы еще будем потом бороться с этими последствиями», — предупреждала она тогда.
В самом деле, в отличие от весны, когда во многих регионах был введен жесткий локдаун, сейчас аналогичную меру ни в одном городе и регионе пока не возобновляют.
Запрет на ночные увеселения, «отмена» Нового года, решение перевести на дистант студентов и прочие усилия внедрить социальное дистанцирование при всех неудобствах все же очень далеки от тотального локдауна, который жители крупных городов пережили весной.
Многие эксперты уверены в том, что до таких мер дело вновь и не дойдет.
То ли эхо прошедшей волны
Дело может быть в том, что власти смирились с тем, что коронавирус будет жить по своим собственным законам. А раз так, то зачем тратить ресурсы и тормозить экономическую активность, описывает свое ощущение от происходящего глава Центра политической информации Алексей Мухин.
«Оперативные штабы вроде как бы не распущены, но их деятельность выглядит достаточно формальной. Инициатива отдана на места. И на местах возникают порой довольно экзотические способы борьбы с эпидемией, вроде запрета в Санкт-Петербурге на продажу билетов на концерты без мест. Губернаторы вынуждены разрываться пополам: с одной стороны, над ними висит распоряжение президента не вводить локдаун; с другой, демонстрировать борьбу с ковидом», — сказал он «Эксперту Online».
В эту неопределенность свою лепту вольно или невольно вносят профессиональные вирусологи, чьи заявления дезориентируют чиновников, ответственных за борьбу с SARS COV-2.
Так, руководитель Центра эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи (где была разработана вакцина Sputnik-V) Александр Гинцбург в среду сделал заявление, смысл которого состоит в том, что власти допускают в борьбе с COVID те же ошибки, что и генералы, которые планируют уже прошедшую войну.
«Сейчас блокировать пути передачи [коронавируса] фактически невозможно, потому что много локальных очагов, которые вспыхнули и более-менее начали функционировать одновременно», — сказал Гинцбург.
А раз так, то бороться с COVID — это как пытаться бороться с приходом зимы, говорит Мухин.
«Все знают, что зимний период наступит, как бы вам это ни нравилось. Значит, надо готовить соответствующие городские службы убирать снег, включать отопление и т. д. Но никому ведь не приходит в голову бороться за отмену холодов и снегопадов! Постепенно у властных структур формируется аналогичное восприятие эпидемии — как явления природы, которое нужно принять как свершившийся факт, приспосабливать экономическую и социальную жизнь к сложившимся условиям. Останавливать экономику из-за того, что по стране гуляет коронавирус, начинает казаться таким же бессмысленным, как останавливать экономику по причине плохих погодных условий», — говорит эксперт.
Он видит хороший знак в том, что региональные власти на этот раз не занимаются «ковровыми бомбардировками», а действуют точечно и аккуратно. Это тот случай, когда умеренность лучше чрезмерной активности — потому что эпидемия, как и зима, пройдет независимо оттого, будут с ними бороться власти или позволят событиям идти естественным ходом, ожидает Мухин.
Путем деятельного бездействия
Население России в значительной степени воспринимает борьбу властей с коронавирусом как борьбу двух природных стихий, повлиять на которую у простых граждан нет никакой возможности, полагает глава фонда «Перспектива» Леонид Гозман.
«Определенная растерянность властей проистекает именно из того, что они не понимают, как имплиментировать собственные решения в условиях, когда значительная часть граждан по факту эти решения саботирует. Что важно, саботирует не из сознательной оппозиционности режиму. Ведь это часто те же самые люди, которые недавно послушно голосовали за поправки к Конституции, этой самой властью разработанные», — сказал он «Эксперту Online».
В качестве иллюстрации такого недоверия Гозман напоминает о ходивших весной среди москвичей отчасти ироничных, отчасти серьезных разговорах о том, что введение масочно-перчаточного режима в Москве было связано с тем, что мэрия приобрела мощности по производству этих средств защиты.
«Это недоверие в существенной степени инстинктивное. Люди, особенно в малых провинциальных городах, просто не ощущают внутреннего противоречия в том, что они всегда голосуют так, как говорят по телевизору, но при этом игнорируют призывы к ношению масок, исходящих из того же телевизора. Они, сами того не осознавая, воспринимают власть как природную данность — нравится она тебе или нет, сделать с этим ничего нельзя. И точно так же фаталистически они воспринимают и угрозу коронавируса — защищайся от него или нет, результат от этого никак не зависит», — полагает политолог.
Эта музыка будет долгой
Реальные инструменты для разворота тренда на разрастание масштабов эпидемии лежат не столько в организационной, сколько в экономической области, считает директор Центра политики в области здравоохранения НИУ ВШЭ Сергей Шишкин.
«Рецепт обуздания эпидемии хорошо известен. Это рост финансирования для закупки лекарств — в первую очередь, естественно, противовирусных препаратов. Это отмена обязательной их маркировки, которая замедляет поставку лекарств в аптеки и медучреждения. Это материальное стимулирование врачей амублаторного звена, которые весь этот год работают на износ и рискуют собственным здоровьем, потому что новые кадры в одночасье не подготовишь, хоть всех студентов медвузов мобилизуй», — сказал он «Эксперту Online».
Шишкин уверен, что снова вводить локдаун было бы самой неправильной мерой из всех возможных — тем более, соглашается он с другими экспертами, россияне еще весной продемонстрировали, и продолжают демонстрировать сейчас, что меры социального дистанцирования они нарушают всегда, когда рядом нет полицейского. Как результат, экономика будет страдать, но это никак не компенсируется снижением передачи вируса от одного несознательного гражданина к другим.
Наиболее рациональный вариант эксперт ВШЭ видит в том, чтобы власти избрали какую-то медианную линию: дали предприятиям, школам, учреждениям работать в обычном режиме, но приняли при этом реальные, а не декларативные меры к выполнению населением мер по эпидемиологической безопасности.
«Менталитет наших граждан таков, что если над ними не будет висеть угроза реальных санкций, чувствительных штрафов, они будут продолжать игнорировать эти меры. Очень и очень многие просто не понимают словесных увещеваний, маски носят для виду, и прочие требования безопасности выполняют формально. Нужно мотивировать россиян к социально ответственному поведению, и экономическими, и административными способами», — указывает он.
Судя по тому, как постепенно в Москве и Санкт-Петербурге вводятся ограничительные меры, власти понимают, что с коронавирусом предстоит длительная «война на истощение», и бросать сразу все ресурсы в ее топку было бы большой ошибкой.
Европе на зависть
Социолог Центра политтехнологий Алексей Рощин поделился с «Экспертом Online» ощущением, что российские власти следуют «мягкой» шведской модели, доказавшей свое право на существование.
«Мы видим, что европейцев заставляли носить маски и соблюдать прочие антивирусные меры под угрозой огромнейших штрафов. И что, это им сильно помогло в результате? В России же, как водится, требования властей исполняются через пень-колоду, в том числе требования носить маски», — соглашается он с оценкой Сергея Шишкина.
Рощин напоминает, что даже во время весеннего локдауна облав на «ковид-диссидентов» не устраивалось. «И тем не менее, вторая волна коронавируса у нас оказалась значительно слабее по сравнению с дисциплинированной Европой. Это, к слову, сейчас является предметом большой зависти европейцев к россиянам», — говорит он.
Принципиальное отличие России от Европы в плане противовирусных мер заключается в том, что в России эти меры оказались очень сильно привязаны к текущей политической повестке. Рощин полагает, что эпидемия COVID в России вовсе не сошла на нет минувшим летом: ей было «приказано» временно утихнуть, чтобы Кремль мог провести запланированное ранее голосование по изменениям в Конституцию.
«Если это так, то получается, что нынешняя вторая волна на самом деле — это естественное продолжение прироста числа инфицированных, которое никогда и не прекращалось — просто власти несколько месяцев “редактировали” статистику по политическим соображениям. Но это в итоге сыграло позитивную роль: в летние месяцы вирус исподволь формировал у населения пресловутый коллективный иммунитет, а власти и граждане не делают драмы из того, что у нас ежедневно добавляется по несколько тысяч инфицированных», — рассуждает он.
Именно знанием властей, что реальная картина отличается от той, которую они предъявляли общественности, Рощин объясняет, почему сегодня главы регионов реагируют на прирост заболеваемости без прежней чрезвычайшины.
«В данном случае это хорошо, потому что не надо вспоминать поговорку “заставь дурака Богу молиться”. Если смотреть на происходящее со стороны, то Россия — это такая Швеция, только большая», — говорит социолог.
Не шутите с ковидом
В том, что российские власти совсем уж не реагируют на то, как «жизнь при ковиде» преломляется в общественном сознании, Алексей Рощин прав не полностью.
Весной 2020 года в России было установлено уголовное наказание за распространение недостоверной информации «об опасных для жизни и здоровья обстоятельствах». Статья 207.1 УК предусматривает штраф до 2 миллионов рублей или лишение свободы до 5 лет. Административное наказание за аналогичное правонарушение предусматривают штрафы до 5 миллионов рублей, а при повторном – до 10 миллионов.
По данным правозащитной организации «Агора», к сегодняшнему дню в России было заведено 19 административных дел по части 9 статьи 13.15 КоАП («О злоупотреблении свободой массовой информации»). Правда, 12 из них были прекращены из-за отсутствия состава преступления, четыре процесса продолжаются в судах, три окончились штрафами. Дело в отношении нижегородской журналистки Ирины Славиной суд прекратил после того, как она трагически ушла из жизни, совершив самосожжение в знак протеста.
Очередной приговор был вынесен 11 ноября по статье 207.1 УК РФ: в Богородске Нижегородской области суд первой инстанции приговорил журналиста Александра Пичугина к штрафу в 300 тысяч рублей за пост о коронавирусе в Телеграм-канале. Пичугин написал его в середине апреля 2020 года, согласно официальному сообщению, «из ложно понимаемых им общественных интересов». Пост был признан заведомо ложной информацией под видом достоверных сообщений «об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, а именно об обстоятельствах эпидемии и распространении на территории Российской Федерации новойкоронавирусной инфекции (COVID-19)».
Источник: