Вспышка коронавируса высветила много проблем, многие из которых хоть и были заметны, но все же казалось, что есть время найти для них решение. Я бы назвал среди них следующие: информация и ее циркулирование; поведение масс и глобальные социально-политические проблемы; крушение системы мирового лидерства и мирового порядка вместе с ним. Все эти проблемы, конечно, прямо связаны между собой, но развитие каждой из них все же имеет свои особенности.
Начнем с крушения мирового лидерства. Наиболее ярко это проявляется в случае с США. Нет особых сомнений, что эта страна после Второй мировой войны играла одну из ведущих ролей в мире. Ее бесспорным и серьезным соперником в свое время был Советский Союз, сейчас на роль основного конкурента претендует Китай. Тем не менее, сегодня (в момент написания данного текста) США считаются ведущей мировой державой: в военном, научном, экономическом и даже культурном отношении. До коронавируса высказывалось немало сомнений, насколько США в состоянии играть столь важную глобальную роль. Причем эти сомнения высказывались и в самих США. В этом смысле президентство Трампа есть, по сути, прямое заявление США о том, что они, Штаты, хотят пересмотреть свою роль, избежать глобальной ответственности. В известном смысле об этом говорил и предыдущий президент, Обама. Другим языком, в иной манере, но — об этом же.
И, вообще-то, все это вроде как понимали. Мысль о крушении текущего мирового порядка, о переходе стран к системе самостоятельного выживания витала в воздухе. Валдайский клуб, к примеру, посвятил этой проблеме целую серию своих докладов, включая последний – «Не одичать в «осыпающемся мире» (Staying Sane in a Crumbling world).
Но теперь, и с моей точки зрения это самое важное, возможно, что «осыпание» мира многократно ускорилось, что процесс разрушения в силу взаимозависимости всех элементов современного мира, перешагнул границы государств, и во многих случаях мы уже видим удары по отдельным странам, по самим их обществам. И это как-то в духе коронавируса, который усиливает все «болячки» отдельного организма.
И это повод быть предельно тревожным и бдительным. Крушение миропорядка, то есть некоторой мировой иерархии, связанной правилами, может быть, идет прямо на наших глазах в ускоряющемся темпе. А если это так, то в какой степени люди готовы к таким вызовам?
Давайте только вообразим, что нынешние беспорядки в США не пустяк (а не похоже на пустяк). Что если мы видим что-то подобное процессам в Российской империи накануне революций? Многие ли в тогдашних Петрограде или Москве 1 января 1917 года могли предположить, что через два месяца империя исчезнет? Что заигрывание властных либералов с радикальными движениями погубит страну? Увы, это видели единицы. И к тому же им никто не верил, даже хуже – просто игнорировал. Но я не к банальному призыву учить историю. Никого это не научило. Я к другому. А готов ли мир к тому, что вдруг, нечаянно, но США в нынешнем виде рухнут, «слиняют», как писал В.В. Розанов сто с лишним лет назад, в «три дня»?
Только предположим, что беспорядки в США не утихают, что левые демократы продолжают подсуживать радикалов, те не успокаиваются, а власти, тем временем, теряют власть. Многие говорят, что вероятность такого не велика. И это, конечно, верно. Но все же вероятность есть. А это означает, что к правлению в крупнейшей ядерной державе могут прийти люди, настроенные необыкновенно агрессивно. Замечу, что сходство с Российской империей не только в расколе элит и близорукости, но еще и в том, что все протесты, как и политика ведущих деятелей Демократической партии, носят фактически социалистический, крайне левый, уравнительный характер. Более того, они явно видят свое движение всемирным. Нет еще Интернационала, но он, в силу новой информационно-коммуникационной среды, возможно, и не нужен. Сетевой, как говорится, характер.
Приход новых американских левых радикалов во власть поставит мир перед чудовищной проблемой. Во-первых, у них окажется ядерное оружие и мощная армия. А если последняя развалится, то только хуже выйдет. Во-вторых, они нанесут сокрушительный удар по мировой финансовой системе. Что будет с долларом и его обращением? Насколько сильна окажется девальвация доллара? Что случится с банковской системой? В-третьих, нетерпимость американских протестующих как элитных, так и «простых» наводит на мысль, что тут один шаг до самого настоящего фашизма, причем откровенно тоталитарного толка. В-общем, вопросов несть числа.
В свое время, когда произошло крушение СССР, власти новой России сумели, как минимум, взять под контроль ядерное оружие, не допустить его расползания, попадания в руки разного рода безответственных авантюристов. В России рубежа 1980-90-х годов прошлого уже века оказалось много умных и ответственных людей, воодушевленных гуманистическими идеями.
Ничего подобного в США мы не видим. На земле буйствуют наивные идеалисты, злобные радикалы и просто уголовные и полу-уголовные элементы. Все они – меньшинства. Но никто так хорошо не умеет навязывать свою волю, как меньшинства. Особенно нетерпимые и тоталитарные.
В общем, пора приготовиться к тому, как жить без США, как строить мировую конструкцию без них, а еще к тому, как обходиться с их ядерным оружием, в случае чего. Конечно, это только возможный и не самый вероятный вариант развития. Но думать-то о нем надо.
Кстати, в любом случае, даже в самом лучшем, надо думать о строительстве нового мира не на основе США. Конечно, было бы здорово, если бы США преодолели свои внутренние проблемы и оказались полезным партнером для всех. Но будет ли так?
Тем более, что тут мы немедленно сталкиваемся с тем, что волнения аналогичные в чем-то американским идут по всему миру. Левая идея вновь расцвела, а невероятная информационная открытость во многом этому способствует. Но о ней чуть ниже. Пока о мировом социально-политическом конфликте.
Все внешнее меняется через внутреннее, и наоборот. Но, мы об этом стали, забывать, весь 2019 год, год появления ковида, был еще и годом довольно существенных социальных волнений. Формальные причины для них были разные. Гонконг не похож на Ливан, а желтые жилеты во Франции — на протестующих в Эквадоре. Но есть и сходство, все это, в целом, оказалось результатом того, что огромные массы людей оказались втянутыми в политику в силу радикально новой информационно-коммуникационной ситуации.
Новая открытость привела к наглядному кризису отношений во всем мировом сообществе, кризису, который во многом следствие колоссального социального и экономического неравенства. Это неравенство оказалось особенно болезненным на фоне превалирующей в медиа левой и даже социалистической риторики: многие годы считалось необыкновенно правильным подчеркивать превосходство гуманистических ценностей, единство человечества, ответственность и даже вину развитых стран за положение дел в мире. В результате произошло размывание и мировой иерархии ценностей, и то, что когда-то еще Ортега-и-Гассет назвал «восстанием масс».
Суть этого восстания, его природа в двух элементах – в потере прежней идентичности и в страстном желании передела всего, прежде всего собственности. Зависть и душащее, отчаянное чувство мести являются существенным элементом этого мирового политического бульона. Если ответственность за положение дел перенесена на других, развивается инфантилизм, злокачественный во взрослых людях. Замечу, что дети обыкновенно жестоки. Особенно, если их не учить и не воспитывать.
Колышущиеся по поверхности массовых выступлений демократические лозунги могут привести и часто приводили к откровенному фашизму и тоталитаризму. Так было в первой половине прошлого века и в Италии, и в Германии, и в Испании, и в России. Так может выйти в США сегодня, и не только.
В известном смысле ИГ (запрещенное в России) может быть поставлено в один ряд с так называемыми демократическими протестами. Во всех этих случаях речь не идет об исправлении и улучшении чего-то, наоборот, о тотальном разрушении существующего, причем, похоже безо всякого осознания последствий своих действий. Упомянутые уже, к примеру, гонконгские протесты во многом носят самоубийственный характер и основаны на довольно наивной предпосылке устойчивости и стабильности мира. Более того, даже на неверной картине мира, в которой существуют могучий Запад и его оплот – могучие США – которые в состоянии вступиться и вынудить власти Китая пойти на уступки.
В этой картине мира неверно практически все: нет такого Запада, нет таких США, да и нет такого Китая и даже самого Гонконга. Но иллюзорность целей совершенно не означает возможности успешного разрушения существующей реальности. Чтоб долго это не мусолить – смотрите на результаты русских революций 1917 года. Так что можно признать существование угрозы демократии и свободе, можно сказать, во всемирном масштабе. И главный источник этой угрозы, как ни странно, не государства, а активные, радикально настроенные и сплоченные группы, настроенные на самый решительный передел мировых ролей.
В общем, дело не только, и даже не столько в США, как таковых. Они могут лишь послужить катализатором невероятных мировых социальных и политических волнений, воин и терроризма.
И, наконец, третье. Информация и наше умение ею пользоваться. В известном смысле, важнейшая проблема сегодня – не коронавирус, а болезнь информационного бешенства, с которой никто не знает, как бороться. Мир, состоящий из семи с половиной миллиардов людей, оказался болтающимся в мировом информационном океане, правил навигации в котором никто не знает. Конечно, с одной стороны, мы наблюдаем невероятную свободу информации, но с другой – существенная часть этой информации – ошибки, нечаянная или злонамеренная ложь или откровенные манипуляции. Трудно вообразить, как в такой ситуации люди, причем часто высокопоставленные, могут принимать верные решения.
Можно сказать, что мы недооцениваем способность людей самостоятельно разбираться во всем. Ах, если бы эта способность существовала. Тогда не побеждали бы в мире сумасшедшие коммунисты и безумные фашисты. Увы их, люди и поверхностны, и слабы умом, и поддаются внушению. Информационный хаос мне сейчас кажется куда опаснее вирусной инфекции.
Еще в этой истории важна эрозия профессиональных СМИ. Мы видим, как на глазах, исчезают, тают независимые медиа. При этом они становятся чем-то вроде политических партий, коллективных пропагандистский изданий. Приводить примеры увольнения, изгнания журналистов за точку зрения, расходящуюся со взглядами левой журналистской субкультуры, овладевшей многими когда-то мирового класса СМИ нет необходимости. Де факто, сегодняшнее CNN скорее не СМИ, а филиал или даже штаб демократической партии. Как, к примеру, и Нью-Йорк таймс.
Но это не только американское явление. Просто медиатизация мира приводит к тому, что информационные ресурсы еще более усиливают свою роль. И прежде, сто лет назад, писалось, что газета своего рода организатор и пропагандист. Сегодня же это, увы, вновь стало актуальным. С помощью медиа ресурсов происходит своего рода экспроприация меньшинствами свободы, либеральной повестки. Они могут существовать только в одной редакции, утвержденной левой мировой интеллигенцией. Вообще-то, почему так происходит довольно интересный вопрос. Но то, что нужен своего рода журналистский ренессанс, восстановление журналистики, которой можно верить и которая информирует, а не участвует в схватке, на мой взгляд, крайне необходимо. Возможно ли это – другой вопрос.
В общем, мне кажется, что мы попали в своего рода заколдованный круг – рушится мировой порядок – могущественные силы человечества, включая ядерное оружие оказываются, хотя бы частично без присмотра – по многочисленным причинам в волнение приходят миллиарды людей – блуждающие в лабиринте недостоверной информации они становятся легкой жертвой для манипуляции, прежде всего агрессивной и тоталитарной, так как она доступнее всего и отвечает страхам и агрессии человека – это создает ядовитый коктейль из ярости, неповиновения и стремления разрушать – мировой порядок окончательно рушится, а с ним вся та цивилизация, что люди так тяжело и долго строили.
Источник: